Главная › Новости

ЗИЛ (ZIL) - Завод Имени Лихачева (The Likhachev Plant)

Опубликовано: 29.03.2017

2 августа бывшему главному автозаводу страны исполняется 100 лет. В его культурном центре состоится юбилейная конференция, возложат цветочки к бюсту знаменитого директора Ивана Лихачева. Но сейчас на месте «наикрупнейшго и наистарейшего» видны только остатки снесенных сотен цехов, а рядом растут кварталы жилища. Слово ЗИЛ сохраняется, пожалуй, только как языковой реликт – в заглавии этого самого жилого квартала «Зиларт». Еще – в имени примыкающей жд платформы. И на капотах миллионов машин, до сего времени бегающих по дорогам 10-ов государств мира… Все верно, старенькое должно уступать место новенькому. Либо все таки новое могло бы наступать не так агрессивно? Не ломая старенькому кости? Не «до основанья, а потом»?

Когда-то завод имени Лихачева (дореволюционное АМО – Авто столичное общество, в 1931-1956 ЗИС – завод имени Сталина) был одним из олицетворений промышленной славы не только лишь Москвы, но всей большой страны. Основывали его братья Рябушинские, имея госзаказ на постройку полутора тыщ машин для армии. Планам помешала революция, в 1918 году предприятие национализировали, и 1-ые грузовики АМО-Ф-15 сошли с сборочного потока в 1924-м. Всего же АМО-ЗИС-ЗИЛ – это восемь миллионов сделанных автомобилей, в главном грузовых, и 10 миллионов движков. Это миллион прошедших через проходные рабочих и инженеров. Зиловцы стояли у истоков всех иных российских автозаводов, помогая их проектировать, обучая у себя профессионалов и направляя собственных. С то лет истории, неотрывно влитой в историю Отечества. Один только малоизвестный факт: известный на весь мир грузовик КАМАЗ – это 10 лет труда зиловских разработчиков, которым в один прекрасный момент пришло партийное распоряжение – передать документацию и штампы на новый Камский комбинат.

Но всему приходит конец. К 2010-м годам создание автомобилей на заводе, не вписавшемся в современность, практически закончилось. Кто-то из профессионалов отыскал для себя применение на других предприятиях. Кто-то ушел на издавна заслуженный отдых. А что делать с 300 гектарами драгоценной столичной земли, на которой остались ветшающими очевидцами ушедшей эры сотки построек – и рядовых, и претендующих на статус монумента?

К 100-летию завода готовится фотовыставка о 8 миллионах изготовленных машин и миллионе сделавших их людей

Не так давно в Галерее на Шаболовке, известной своим энтузиазмом к теме авангарда (а ЗИЛ – это сначала конструктивизм, т.е.советский авангард 1930-х годов), свершилась встреча-дискуссия с основным архитектором победившего проекта застройки, представителем бюро «Проект Меганом» Юрием Григоряном. По его словам, за 5 лет мысль прошла несколько шагов эволюции. Сначало допускалось и сохранение производства, поточнее его более инноваторской части: сборки электромобилей, лимузинов, даже самолетов. Рядом – научный кластер, корпуса Высшей школы экономики. В южной части комплекса разбивался парк. К метро «Нагатинская» протягивался пешеходный мост. Притом сохранялись выразительные фасады центрального бульвара ЗИЛа, запроектированного в 1930-е конструкторами Весниными и по длине равного Новенькому Арбату. Производственная и общественная функция гармонировали вместе: стенки освеженных цехов предполагались стеклянными, через их обитатели и гости района могли бы следить, как собираются чудо-машины, которые, может быть, завтра станут их личным транспортом.

Но чем поближе к подведению итогов конкурса, объявленного Департаментом экономического развитии городка, тем, по выражению Юрия, меньше оставалось романтизма. Стало ясно, что Москве проще не печься особо о многофункциональности комплекса, а дать весь проект, как говорится, одним лотом в одни руки.

Вообще-то в цивилизованном мире так не делается. Так как одни руки – это один тип застройки. Проект Григоряна сначало подразумевал разделение на 33 лота. Тут нашлась бы работа и строителям, и реставраторам, и парковым дизайнерам, и представителям огромного количества других направлений развития. На языке современного градостроения это придание новейшей жизни старенькому промышленному объекту именуется джентрификацией. В реконструированных цехах можно было проводить художественные биеннале, снимать кинофильмы, проводить спортивные состязания. Но когда с сегодняшним инвестором стали дискуссировать все прекраснодушные намерения о сохранении строительного комплекса завода, тот честно признался: мы этого не умеем, мы будем строить сначала жилище.

Немногие оставшиеся исторические фасады завода еще можно попробовать сохранить

ЗИЛ в последние годы стал истинной темной дырой на карте Москвы. Что делалось за проходными этого объекта, не достаточно кто знал. Корреспонденту «Труда» несколько раз доводилось попасть вовнутрь. В один прекрасный момент это было связано со съемками в каком-то отдаленном цехе, сданном под телестудию. Воспоминание ужасное. Зимний вечер, темень. Огромный лабиринт заброшенных корпусов и разбитых проездов меж ними, где бродят своры диких собак. Передвигаться можно лишь на студийном микроавтобусе – по другому заблудишься, замерзнешь, а то и будешь разорван на кусочки. Ожившая иллюстрация к Стругацким. Зона.

«Город не поддержал джентрификацию. До сего времени повдоль Третьего транспортного кольца что-то сносят. Я считаю, что общественность сделала недостаточно для сохранения ЗИЛа. Городское общество еще не научилось внедряться в такие проекты». Это слова не градозащитника, как можно было бы поразмыслить, а все такого же Юрия Григоряна. Речь практика, принужденного работать в предложенных обстоятельствах. И далее, совершенно как приговор: «Эти цеха тяжело было сохранить, они подразумевали нечеловеческий масштаб деятельности. Масштаб, которым нынешнее мелкобуржуазное общество неспособно мыслить».

Вобщем, даже в это грустное время на ЗИЛе время от времени, как в потухающем костре, вдруг вспыхивают островки активности. Об одном из их напомнил документальный кинофильм «Последний лимузин» Дарьи Хлесткиной 2013 года. Мы лицезреем уже полуразрушенный завод, на который вдруг поступает заказ – сделать для Министерства обороны три автомобиля с откидным верхом для Парада Победы.

Ветеранам завода есть о чем вспомнить

Так все таки почему завод, с которого пошли все остальные автозаводы нынешней Рф, утюжат? Ведь работают ВАЗ, ГАЗ, УАЗ, КАМАЗ, временами получающие волевую помощь от правительства страны. И верно получающие: собственное автопроизводство – стратегическое дело.

Ответ, в каком сошлись фактически все участники дискуссии на Шаболовке, прост: 5 км от Кремля. Практически центр столицы. Золотая земля, которую строители выгрызут у кого угодно.

Но хотя бы марку ЗИЛа нужно сохранить. Ведь это одна из эмблем Рф. Право, не наименьшая, чем, допустим, Большой театр. А то и тот же Кремль. В мире, гласит мне другой ветеран ЗИЛа, прошлый главный конструктор по грузовикам Владимир Мазепа, нет управляющего страны с своим автопроизводством, который выезжал бы на ввезенном лимузине. Нереально представить для себя президента США либо Франции, либо царицу Англии на мерседесе. Правда, и у нас не так давно заявили, что Владимир Путин к 2017 году пересядет на русский автомобиль. Сдержит ли слово?

Пестро раскрашенные старенькые грузовики будут припоминать жителям "Зиларта" о том, почему их район так именуется

P.S. Из полутора км редчайших по стильности конструктивистских фасадов ЗИЛа, выходивших на Третье транспортное кольцо, на данный момент сохранилось метров триста к западу от 2-ой проходной – той, что украшена бюстом Лихачева и снести которую пока не отважились. Мне кажется, авто и архитектурное общества должны соединить усилия по спасению этих исторических корпусов, которые при наличии подлинной творческой воли наверное обретут новейшую жизнь в Москве XXI века.